Первый русский хулиган

Прокофий Акинфиевич Демидов правнук родоначальника рода Демидовых прославился в Российской империи не только как меценат, но и как знатный ЧУДИЛО.

8 июля 1710 года в семье уральского царева заводчика Акинфия Демидова родился первенец, получивший при крещении имя Прокофий. После смерти отца в 1745 году Прокофий разделил наследство с двумя младшими братьями и стал богатейшим человеком в империи.

Покончив с хлопотами о наследстве и поручив управление заводами надежным людям, он укатил гулять по миру. Европейцы удивлялись лихости русского богача, и только чопорные англичане, не впечатленные напрасным разбрасыванием денег, закрыли перед Демидовым двери благородных домов.

Разозленный Прокофий Акинфиевич решил оставить остравитянам о себе память. Подкупив сторожей парламента, он навалил кучу дерьма в кресло спикера «Палаты общин». На причитания верного слуги, что надо срочно тикать из Лондона, дабы их не законопатили в местном остроге, он с достоинством ответил:

«Англичане проглотят от меня унижение, дабы не позориться перед всем светом».

Без проблем вернувшись в Россию, Демидов приказал помощникам скупить все запасы пеньки, а когда за этим стратегическим товаром для своего флота приехали англичане отказался им его продавать.

С юношеских лет Демидов увлекался ботаникой и садовничеством. Перебравшись из Тулы в Москву Прокофий Акинфиевич прежде всего выстроил себе хоромы на Басманной. Дворец удивлял москвичей тем, что был обшит железом. Все объяснялось просто, Демидов пуще всего на свете боялся пожаров. Во дворце содержались редкие птицы, диковинные звери, а из серебряных фонтанчиков для гостей били дорогие вина.

Второй особняк появился в «Нескучном», рядом с ним он разбил никогда ранее невиданный в России ботанический сад из редких и тропических растений. В парк бесплатно пускали всех, кто хотел полюбоваться чудесными растениями и заморскими птицами. Однажды утром Демидову доложили, что по ночам в сад повадились пробираться воры, и все попытки их поймать не увенчались успехом.

Прокофий Акинфиевич нашел оригинальный метод решения проблемы. В этот же вечер он приказал снять с пьедесталов установленные в парке мраморные итальянские статуи и поставить в полночь на их место дворовых мужиков выкрашенных белилами. Когда ночью воры пробрались в сад голые кряжистые дядьки, изображающие древнегреческих богов, слетели с постаментов и отметелили незваных гостей.

Богатства его сада изучал академик Паллас, а сам Демидов написал книгу «Об уходе за пчелами» и создал уникальный гербарий, который сегодня хранится в МГУ.

Богач гордился тем, что его род ведет начало от простого кузнеца перебравшегося работать на «Тульский оружейный завод». Частенько, невзирая на чины и звания Прокофий Акинфиевич использовал в разговоре простые слова и мат. Екатерина Великая называла его: «Дерзновенный болтун».

В годы правления Елизаветы Петровны он разослал всем видным царедворцам собственноручно написанные матерные эпиграммы. Императрица в гневе приказала установить виселицу, поставить напротив нее Демидова и прилюдно сжечь все его пасквили. Прокофий Акинфиевич пригласил, на сей спектакль всех друзей и знакомых и заказал оркестр, который в момент «казни» исполнял веселую музыку.

Ежедневно москвичи ждали у его дома, когда он в экипаже поедет кататься по столице.

Публика заливалась смехом, когда видела, как из ворот усадьбы выезжает канареечного цвета экипаж, запряженный шестеркой коней. Две первые и две задние лошади были маленькими монгольскими скакунами, а в середине шли здоровенные битюги. На тяжеловозах сидели карлики форейторы, а на лошадках двухметровые великаны, чьи ноги волочились по московской брусчатке.

Демидов заключал невиданные пари, например, что человек год пролежит на кровати, не вставая, или не моргнет, когда он 10 минут будет махать перед его лицом чем его душеньке будет угодно. Если спорщик проигрывал, и Прокофию Акинфиевичу докладывали, что человек пошел на спор из-за трудных жизненных неурядиц, он щедро вознаграждал проигравшего. Но когда он узнавал, что его противник вступил в спор корысти ради, приказывал бить такого человека кнутом и гнать со двора прочь.

Жарким летом он распоряжался засыпать «Нескучный сад» солью и катался по ней на санях, как по снегу. В 1768 году Демидов устроил в Санкт-Петербурге народные гулянья, на которых столы ломились от яств, а зелено вино текло рекой. Тогда от перепоя умерло 500 человек.

Дабы высмеять еропейскую моду носить очки, Демидов приказал носить «гляделки» всем слугам, лошадям и охотничьим собакам.

Когда однажды любимый зять заводчика Марк пригласил тестюшку к себе на званный обед. Прокофий Акинфиевич распорядился посадить в свою карету здорового борова купленного на рынке и отвести к зятю. Марк Иванович увидев, что в залу ввалилась хрюкающая туша, не растерялся. Борова накормили дорогими яствами, напоили заморскими винами и с почетом отправили домой. Демидов оценил шутку, он приказал забить борова, снять с него кожу, сшить мешок, набить его золотом и отправить находчивому зятю.

Демидов занимался глобальными пожертвованиями, достаточно сказать, что только на постройку «Воспитательный дома для сирот» он передал 1 100 000 руб.

Поговаривали, что первую жену Демидов своими чудачествами вогнал в гроб. Сыновьям, отучившимся в Гамбурге, и напрочь забывшим русский язык он отказался выделять деньги на содержание, и только после вмешательство Екатерины II пожаловал по 1000 крепостных.

От сожительницы Танюшки Семеновой он имел трех дочерей, всех девочек отдал замуж за детей заводчиков и купцов.

За два года до смерти 74-летний Демидов обвенчался с Татьяной, которая была моложе его на 36 лет.

Прокофий Акинфиевич Демидов скончался 1 сентября 1786 года, в возрасте 76 лет и был похоронен в Донском монастыре.