Откуда на Руси брались фамилии и как их меняли

О пользе самолюбования, элитных крестьянских фамилиях, обидных прозвищах и вольнице НЭПа.

Не приходилось встречать человека по фамилии Духосошественский? А Гиацинтов, Добромыслов, Голубинский, Тихомиров? Всех этих товарищей объединяет одно: предки их были лучшими учениками семинарий, за что в награду и получали красивые фамилии. Выделялись они и своим безусловно положительным значением. Для благозвучия фамилии часто переводились на латынь и греческий. Так, Веселов становился Гиляровским (от латинского hilaris — «веселый»), Надеждин — Сперанским (от латинского глагола spero — «уповать, надеяться»), а Беневоленский (bene — «хорошо», лат.) соседствовал с Добровольским.

В награду за победы в битвах получали прозвища, позже становившиеся фамилиями, и полководцы: Александр Невский, Дмитрий Донской. А вот Юрия Долгорукого, по мнению историка Михаила Щербатова, нарекли так за «алчность к приобретению» — за постоянное посягательство на чужие земли. Тут по смыслу бы подошло, наверное, Юрий Загребущие Руки.

«Графы Разумовские» звучит куда как аристократично. И не заподозришь, что в истоках рода украинский казак, любивший выпить и в пьяном виде себя хвалить: «Що то за голова, що то за розум!» Вот и прозвали его односельчане Розумом. Сын его, Алексей, прозвище унаследовал, но был записан Разумовским. А дальше, как мы знаем, сын днепровского казака Григория Розума стал фаворитом императрицы Елизаветы и влиятельнейшим человеком в Российской империи.

Также из лексикона предка родилась фамилия героя Гражданской войны Василия Чапаева. Дед его работал старшим на лесосплаве и то и дело покрикивал на артельщиков: «Чепай!», то есть «зацепляй бревно багром». Отсюда и пошло прозвище Чепай, затем трансформировавшееся в Чепаева-Чапаева. Кстати, сам Василий Иванович писал свою фамилию через «е».

А вот художник Василий Перов стал таковым за прилежание. Внебрачный сын прокурора Криденера, он не имел права на фамилию отца, хотя родители позже и обвенчались. Перовым называл Василия обучавший его грамоте дьяк — за усердие и успехи во владении пером.

Крестьян именовали по фамилии помещика. И если для Олеандровых и Семицветовых их личный «лейбл» служил предметом гордости — редкость все-таки, — то целые деревни Поливановых, Гагариных, Воронцовых принимали судьбу философски. Как говорится, ничего личного — кругом десятки однофамильцев.

То же было с Ивановыми, Петровыми, поименованными по отцу.

Еще менее оригинальны были названные по особенностям местности, в которой проживали, — Болотины, Рощины, Пущины, Луговые. Зато вполне благозвучно. А вот Хреновым, жившим в местах произрастания этого ядреного растения, повезло меньше. Как и разжившимся прозвищем предка.

Процесс офамиливания на Руси был долог — около шести веков. Начатый еще в XIII веке в Великом Новгороде, в XIV–XV веках он докатился до московских князей и бояр. Большинство крестьян обзавелось фамилиями только после отмены крепостного права (1861 год). Полностью же процедура завершилась к 1930 году.

В царских указах говорилось, что следует записывать всех «по именам с отцы и с прозвищи». Вот, например, архивные записи 1495 года: «Губа Микифоров сын Кривые щёки», «Данило Сопля, крестьянин». Так как фамилия часто образовывалась от прозвища, у потомка было немало шансов стать Соплюхиным или Кривощекиным. Точно так же появились на свет Косоротовы, Негодяевы и прочие Страхолюдиновы.

Но бывали и случаи труднообъяснимые. Литературовед и фольклорист Мария Рыбникова в своей книге о языке приводит историю крестьянина Вяземского уезда Семена Барабана: «А зовут меня Барабаном по отцу деда. Он барабан нашел, по дороге где-то солдаты, должно, потеряли. Принес его отцу Дмитрию Сережанскому [сельский священник]. Ну, тот подивовался и говорит: «Значит, тебе, Осипушка, и быть отсель Барабаном». Так и деда Митрия звали Барабан, и батьку тож. И детки пошли Барабанята».

В большинстве случаев фамилия прямо указывала на происхождение. Ее носителю это было выгодно далеко не всегда. К примеру, представители дворянского рода Татищевых упорно доказывали, что их фамилия происходит не от слова «тать» («вор, разбойник»), а от «тать» и «ищи», а стало быть, их предки не разбойничали, а, наоборот, ловили злодеев.

Или вот Нарышкины. Есть версия, что первоначально они именовались Ярышкиными. У слова «ярыга» имеется три значения: пьяница, беспутный человек; наемная рабочая сила — бурлак, грузчик; мелкий полицейский чин. Все они для благородного рода не очень подходят. Но царь смилостивился, разрешил изменить фамилию на Нарышкиных. С ней они и вошли в историю.

После революции пошел обратный процесс: все стремились доказать свое крестьянское или пролетарское происхождение. Иметь в предках духовенство, купцов, дворян стало не только не модно, но и опасно. И когда перемены стали возможны, ими немедленно воспользовались.

Вольницу народу дал декрет «О праве граждан изменять свои фамилии и прозвища» от 4 марта 1918 года. Теперь для этого не требовалось никаких, как раньше, высочайших соизволений: стоило только написать заявление, приложить документы, удостоверяющие личность, опубликовать объявление об этом действии в газете, и вуаля! Что тут началось!

По всей стране меняли фамилию Дураковы. Семья Собакиных из города Черемхово пожелала стать Лермонтовыми. Кобелев захотел именоваться Скобелевым, а Гнилоквас — Степановым. Попадались и романтики: матрос Севрук с эсминца «Генерал Кондратенко» хотел получить революционную фамилию — Гарибальди. А вот студентка медицинского института Амалия Трупп явно руководствовалась здравым смыслом: к врачу с подобной фамилией пациенты вряд ли бы захотели прийти.

В 1921 году семья Купцовых в полном составе переименовалась в Виноградовых, Дьячков превратился в Литвинцева. А студент Богомолов, решительно покончив со своим поповским прошлым, в 1931 году стал Вузовым.

Поэт Николай Оленников в 1934 году так описывал происходящее: «Пойду я в контору «Известий», внесу восемнадцать рублей и там навсегда распрощаюсь с фамилией прежней моей. Козловым я был Александром, а больше им быть не хочу! Зовите Орловым Никандром, за это я деньги плачу».

Деньги по тем временам получались немалые. Услуга ценилась в загсе выше, чем заключение брака или развод. Так, в начале 1923 года с жениха и невесты брали 10 руб., с разводящихся — 15, за смену фамилии — 20. Уже через несколько месяцев цена увеличилась вдвое, и сменить фамилию уже стоило 40 руб.

Гайки стали закручиваться в июне 1940 года, когда процедура была отдана на откуп отделам актов гражданского состояния управлений НКВД. Объяснялось это, в частности, тем, что «перемены имен и фамилий затрудняют деятельность милиции». И вплоть до 1991 года человек без разрешения соответствующих органов ни имя, ни фамилию поменять не мог.

И сейчас, не считая очевидных поводов, какими считаются брак, развод, усыновление и удочерение, для смены фамилии надо иметь вескую причину. Федеральный закон «Об актах гражданского состояния» от 15 ноября 1997 года оговаривает, что причины для изменений личных данных должны быть значимыми. Таковыми принято считать: неблагозвучность; иностранное звучание; желание носить фамилию отчима или мачехи, если один из родителей повторно вступил в брак; желание носить фамилию второго родителя; религиозные соображения.